|
23 фрагмент Время бежит слишком быстро. Только что был поздний вечер, а уже наступила ночь. Но, главное, не сдаваться, не думать о том, что завтра утром рано вставать. Если ты есть сейчас, то пребудешь вечно. От уличного фонаря стынет на потолке геометрическая фигура, которую нет сил разгадывать. В том гигантском строении, которое он творит, думать можно с любого места. О московских тайнах, о вселенной Лейбница, о лестнице Баха, о моде на мир мудрых мыслей, - причем, все закручено в детектив, кусающий себя за хвост.
Искусство новогодней гирлянды Седьмое письмо к другу А вот оборот, противоположный вчерашнему: вялое начало и активное продолжение. По дороге в Дом Нащокина на выставку Артура Фонвизина мы с Галей встретили Лену Свердлову, правую руку Димы Ицковича по ОГИ, ведущую кучи издательских серий и хозяйку клубов, которая недели три назад ушла в глубокое подполье. То есть бросила все, как отрезала – издательство и клубы, Диму и друзей. Телефон отключила и не отвечает. Шла с кем-то на свидание, с лицом светлым и беззащитным. Тем не менее, пригласила на Новый год в Билингву в Кривоколенном переулке, где участие в столе будет стоить 50 долларов, а, кроме того, будет новогодняя лотерея и приятный круг друзей. Очень советовала, что еще интересней соотносится с ее подпольем и новой жизнью.
Тем не менее, дошли до Дома Нащокина, где из VIP-персон оказались Вячеслав Костиков и Евгений Сидоров, а из друзей Коля Филипповский, прочитавший очередной анекдот из своей будущей книжки, которую он сочиняет в метро по дороге на выставки, Игорь Дудинский, пригласивший нас тут же в галерею при Берлинском доме на Петровке, где будет водка, потому что здешнее вино он пить не может, а, кроме того, будет избрание художника года. И мелькнул Алеша Мокроусов, проездом из Испании в какую-нибудь Индию или еще что почище. Я хотел было с ним поговорить, да отвлекся, а потом обернулся, а его и след простыл.
Посмотрел акварели Фонвизина, прочитал биографию, в очередной раз поразившись, как долго он прожил – с 1882 по 1993 год. И в первой выставке «Маковца» участвовал, как самый старый, как ровесник Флоренского, а умер так вообще при нас, могли, можно сказать, иметь прижизненные его работы, как имеют множество наших знакомых, - от Саши Давыдова, у которого висит портрет его мамы, до уехавшего заграницу Раца и того же Дудинского, который сказал, что выставка напомнила его детские впечатления, когда он рассматривал акварели Фонвизина на собственной стене. Такое вот соединение классики и музея с собственной жизнью. И все это на фоне сватовства Гали на работу в Государственный центр современного искусства в Леониду Бажанову, на которую она никак не решится, потому что не может считать оное искусством, а денег, чтобы запродаться, дают так мало, что не о чем и говорить.
После чего пешком побрели в клуб на Брестской, о которой постоянно слышу, но никогда еще не был. Юля Логинова организовала выставку авторских гирлянд под хороший повод отметить наступающий Новый год. Пригласила она чуть ли не полсотни самых модных художников Москвы – от Андрея Бильжо и Александра Пономарева до Влада Мамышева-Монро и Андрея Бартенева. Был приглашен и наш Павел, но, дозвонившись до него днем, я узнал, что он был занят, никакая плодотворная дебютная идея ему не пришла в голову, и вообще он не уверен и так далее.
Полсотни художников не было, но десятка два было. Были гирлянды из сушек и рюмок, из открыток современных художников и всяческих декоративных плетений. Лежали и сидели куклы в человеческий рост, Сергей Цигаль, который буквально неделю назад проводил здесь одновременный сеанс своих художественных произведений и кулинарного искусства, сделал гирлянду из обезьян, и был поражен, что накануне года зеленой обезьяны он только один допер до такой очевидной идеи. Кстати и вспомнил обезьянку в цилиндре и фраке из позавчерашней премьеры Михаила Левитина в театре «Эрмитаж», поразившись ее пластическому сходству с нашим национальным поэтом. А на мои сетования, что я не поспел на его кулинарный вернисаж, обещал, что повторит оный в «Майоре Пронине» у Андрея Бильжо в самое ближайшее время, когда вернется после старого Нового года из Китая, куда, кстати, и все тот же Бильжо едет.
Другую «гвоздевую» гирлянду сделал Леонид Тишков: фотопортреты членов политбюро от Горбачева еще без пятна, Язова, Ельцина и прочих, глаза которых освещены мигающими лампочками, что производит эффект одновременно устрашающий и комический.
Каждый художник посматривал с ревнивой гордостью на свое творение, а тем временем подали водку, вареную картошку, селедку, соленые огурчики, куски мяса и квашеную капусту. Тут и народ пошел активно в лице не только художников, но и арт-критиков, которые обошли все нынешние вернисажи, начиная с Купреянова в Академии художеств, того же Фонвизина и закрывающуюся галерею современного искусства на Неглинке, которой предписали покинуть помещение в 48 часов, - и сказали, что у Юли Логиновой, организовавшей эту выставку, больше всего народа и веселей несравненно.
Действительно, дым стоял почти столбом. Приготовленную еду и питье подобрали до капли и крошки, новую можно было заказывать уже за деньги. Жена все того же Леонида Бажанова, которой принадлежит клуб, проявила, как всегда, сметливость и деловую жилку. Я, оставив Галю в хорошей компании и разговорах, поспешил домой, чтобы написать тебе это письмо. Когда натягивал на себя куртку, вошедший дяденька сказал сопровождавшим его девушкам: «Э, да тут вся компания сидит». – «И даже больше того», - сказал я, улыбаясь. Он внимательно посмотрел на меня и согласился: «Да, и больше того».
С наступающим. Твой искренний и с превеликим почтением etc. |
