6 декабря 2006 года

Букер на льду

Жизнь идет толчками, даже если и не в толчки. То ничего, ничего, а то вдруг сразу все подряд. Только успевай поворачиваться да записывать за собой.

Русский Уистлер

В рамках празднования 150-летия Третьяковки в Инженерном корпусе открылась выставка «Уистлер и Россия». Выставка, прямо скажем, не совсем обычная, неожиданная. Один из главных космополитических эстетов второй половины XIX века Джеймс Уистлер (1834-1903) показан на плотном фоне русского искусства, - то ли его, русского искусства, порождением, то ли прародителем.

Космополитизм Уистлера выразился, кроме прочего, в том, что он по происхождению американец, родом из Массачусетса, живописи учился во Франции, для жизни выбрал Англию, но при этом называл себя… русским. Дело в том, что ранняя юность Уистлера прошла в Петербурге, где его отец, военный строитель, был выписан со всей семьей из Америки строить первую железную дорогу между Москвой и Санкт-Петербургом. Жизнь в России далась семье нелегко, - они потеряли нескольких детей, сам отец семейства подорвал здоровье, заболев холерой, после чего довольно скоро умер. Но платили ему хорошо, он учил сына живописи и рисунку, тот отказался идти по отцовскому пути инженера, выбрав искусство и т. д.

Так вот этот «русский эпизод» биографии знаменитого художника, оказавшего огромное влияние на европейскую культуру эпохи модерна, и послужил замыслу данной выставки. Идея родилась у Галины Андреевой, руководителя отдела перспективного развития Третьяковки, еще в начале 90-х. Восемь десятков работ Уистлера, - живопись, графика, рисунки в книгах, фотографии - приехали из двух десятков музеев и частных собраний Британии и США, стран, каждая из которых считает Уистлера своим классиком. Знаменитая галерея Тейт вообще отдала всего Уистлера, который у нее был.

Русских художников вообще в несколько раз больше, и это избранные художники, - от Карла Брюллова, в подмастерьях у которого ходил Александр Корицкий, взявшийся по просьбе папы будущего художника учить его искусству, до Серова, Сомова, Явленского, Браза, Репина, Бенуа, Остроумовой-Лебедевой, ученицы Уистлера в Париже, Айвазовского, Шишкина, Исаака Бродского, Бакста и примкнувшего к ним…Кацусика Хокусая. Понятно, что для эксцентрика и того эстета, который, по слову Маяковского, «брат хулигана», называть себя что японцем, что русским было верхом экзотики и эпатажа приличной европейской публики.

Ну да ладно, проект проектом, но ему пришлось полежать под сукном полтора десятка лет, прежде чем финансовое положение страны улучшилось, приспел юбилей Третьяковки, образовались лишние деньги, и федеральное агентство профинансировало русскую часть выставки и печатание каталога, британское правительство – английскую часть, спонсоры организовали перевозку картин, фуршет для журналистов и vip-гостей на открытии, правда, не успев выкупить каталоги для тех же арт-критиков, поскольку сам тираж где-то задержался. Ну, без каталога, так без каталога. Им же хуже.

Уистлер в России (помимо детских лет) это особь статья. Первая его экспозиция здесь состоялась еще в 1899 году титаническими усилиями Сергея Дягилева. Уистлер уже тогда был настолько прижизненно ценим и дорог, что ни частные коллекционеры, ни музеи не хотели его отдавать. Тогда он произвел фурор, став едва ли не кумиром и иконой мирискусников, символистов, деятелей русского модерна. Все классические портреты русской живописи начала ХХ века, собранные на выставке, производят сперва радостное, а потом вдруг тягостное впечатление, - как происходящие из одного, что ли, источника?! Все они написаны в стиле мужских и женских портретов работы Уистлера, а также его автопортрета, - а что, раньше так не писали?

Ну, да ладно. Главное, вот что. Уистлер, как оказалось, первым отказался от сплошной, шпалерной развески картин на стенах, - такую развеску можно увидеть еще в самой галерее П. Третьякова в конце XIX века. То есть вешали в несколько рядов, занимая все пространство стены сверху донизу. Уистлер первый стал вешать картины по одной, на уровне глаз. Более того, он сделал следующий ход, - стал включать картину в интерьер помещения, как один из главных элементов его оформления. Последствия были неожиданные. Постепенно картина и вовсе стала – дизайном, цветовым или графическим пятном в помещении. Но это уже другая трагедия эстетизма. Пока что Уистлер – в полном расцвете сил и классики. Пару раз его показывали несколькими картинами в Москве в 50-е годы – в составе перемещенных ценностей, возвращавшихся в ГДР, и на выставке искусства Британии. Спустя полвека посмотреть на полного Уистлера (а выставка продлится до середины февраля 2007 года) – это, значит, будет, о чем детям рассказать.

Русское сердце на льду

Затем мы с Галей оказались на третьем этаже ГУМа, где была пресс-конференция по поводу матча хоккейных звезд на залитом на Красной площади катке. Все и участники, и зрители были настолько потрясены самим фактом наличия катка в сердце нашей родины, да еще такого супер, что приезд и игра мировых хоккейных звезд по случаю 60-летия советско-русского хоккея казалось лишь дополнением. И Игорь Ларионов говорил, что эта игра станет одним из важнейших моментов в его жизни, а то как он в 12 ночи вышел на этот ни с чем не сравнимый по качеству лед – под бой кремлевских курантов, - вообще его потрясло.

О том же говорил легендарный Скотти Боумен, который вчера в полночь впервые после 2002 года встал на коньки здесь, да еще с сыном. Татьяна Тарасова сказала, что вообще тут случайно проходила, на каток хотела посмотреть, да к Мише (Куснировичу) зашла, и оказалась за столом со всеми. Семь лет не каталась, а тут едва со льда смогла уйти. То, что дело серьезно, подтвердил кремлевский управделами Владимир Кожин. Разрешение на каток дал президент Путин, и никаких вопросов вроде бы уже и быть не должно. А то в Думе, например, так и считают главным врагом России – Михаила Куснировича, который протырился на самое святое, спортивную российскую форму.

В общем, в субботу 9-го декабря в 4 часа дня состоится матч, наших тренирует Виктор Тихонов. Играют три периода по 15 минут, до чьей-нибудь победы. Заодно празднуют полвека победы сборной СССР на олимпиаде 1956 года, 25 лет тройки Крутов – Макаров – Ларионов, ну и так далее. Заодно приехал Пол Коффи, которого тренер Скотти Боумен назвал лучшим фигуристом НХЛ.

Куснирович сказал, что всего будет около трех тысяч мест, примерно половина будет продаваться по цене от 1 до 4 тысяч рублей, то есть в десять раз, как он сказал, дешевле, чем на недавний финал Кубка Дэвиса. Много будет детей приглашено из «Золотой шайбы», будут ветераны хоккея из России и Канады. Куснировичу уже звонят из всех стран и спрашивают, действительно ли он открыл самый большой в Европе каток, да еще в таком месте? Правда. А 26 декабря будет в Кремле президентская елка, а потом детей, кто захочет, выведут на лед, и Татьяна Тарасова даст им уроки фигурного катания.

А потом мы с Галей по аккредитации прошли к ледяной коробке, где каталась куча людей. Между прочим, сеанс в полтора часа стоит для взрослых 300 рублей, можно взять напрокат за отдельную плату коньки, очередь, как я понял, стоит туда немаленькая. Всем интересно, все радуются. Порадуемся и мы.

Русский Букер

И совсем уже без сил довлеклись до гостиницы «Ренессанс» на проспекте Мира к шапочному практически разбору. Букеровскую премию за лучший роман не помню, какого года, кажется, «2017-го» получила Оля Славникова, которая, в свою очередь, всем раздавала билеты на вручение премии «Дебют» 12 декабря. Но, тем не менее, Галя успела ее пригласить в передачу «Ночной полет» на канале «Культура».

Почти все гости уже расходились. Оставшиеся поздравляли меня с нахождением по судом. Как, например, Сергей Иванович Чупринин, который с интересом следит за происходящим. Я подсел к Михаилу Викторовичу Ардову, которого поздравил с увиденной недавно большущей книгой, им выпущенной, рядом сидел Леня Бахнов, а вот Тимур Кибиров, как друг Пархоменко, казался настороженным, оно и понятно.

Все-таки и это все кончилось, и довольно скоро по непривычно пустой и не забитой пробками Москве мы с Галей оказались дома. Вот, думаем, хорошо-то как.